Старик потянулся к леске и тихонько захватил её большим и указательным пальцами правой руки. Он не чувствовал ни напряжения, ни тяги и держал леску легко, не сжимая. Но вот она дрогнула снова. На этот раз рывок был осторожный и не сильный, и старик в точности знал, что это означает. На глубине в сто морских саженей марлин пожирал сардины, которыми были унизаны острие и полукружие крючка, там, где этот выкованный вручную крючок вылезал из головы небольшого тунца.
Старик, легонько придерживая бечеву, левой рукой осторожно отвязал её от удилища. Теперь она могла незаметно для рыбы скользить у него между пальцами.
«Так далеко от берега, да ещё в это время года, рыба, наверно, огромная. Ешь, рыба. Ешь. Ну, ешь же, пожалуйста. Сардины такие свеженькие, а тебе так холодно в воде, на глубине в шестьсот футов, холодно и темно. Поворотись ещё разок в темноте, ступай назад и поешь!»
Он почувствовал лёгкий, осторожный рывок, а затем и более сильный, - видно, одну из сардин оказалось труднее сорвать с крючка. Потом всё стихло...
- Клюнет, - сказал старик вслух. - Клюнет, дай ей Бог здоро- вья!
Но она не клюнула. Она ушла, и леска была неподвижна.
- Она не могла уйти, - сказал старик. - Видит Бог, она не могла уйти. Она просто поворачивается и делает новый заплыв. Может быть, она уже попадалась на крючок и помнит об этом.
Тут он снова почувствовал лёгкое подёргивание лески; и у него отлегло от сердца.
- Я же говорил, что она только поворачива- ется, - сказал старик. - Теперь-то уж она клюнет!
Он был счастлив, ощущая, как рыба потихоньку дёргает леску, и вдруг почув- ствовал какую-то невероятную тяжесть. Он почувствовал вес огромной рыбы и, выпустив бечеву, дал ей скользить вниз, вниз, вниз, разматывая за собой один из запасных мотков. Леска уходила вниз, легко скользя между пальцами, но хотя он едва придерживал её, он чувствовал огромную тяжесть, влекла её за собой. всё же которая влекла её за собой.
- Что за рыба! - сказал он вслух. - Зацепила крючок губой и хочет теперь удрать вместе с ним подальше.
«Она всё равно повернётся и проглотит крючок», - подумал старик. Однако он не произнёс своей мысли вслух, чтобы не сглазить. Он знал, как велика эта рыба, и мысленно представлял себе, как она уходит