Как в сказании передаются материнские чувства Бурлы Высокорослой?
В чём Уруз упрекает свою мать и чем угрожает ей?
Взяли Уруза гяуры, схватили, на плаху его потащили.
- Пощадите, гяуры, избавьте от бед! В единстве божьем сомненья нет! Дайте мне с этим деревом поговорить!
И вскричал он громким голосом и стал говорить, а послушай, хан мой, как говорить:
- Стану звать тебя, дерево, дерево, не стыдись, имя славное дерево!
Врата в Мекку, в Медину священные, от тебя, бесценное дерево!
Лицезревшего лик Сокровенного, Моисея посох - из дерева!
Над широкой рекой встающие все мосты-переправы из дерева!
По морям глубоким плывущие корабли и суда из дерева!
У коня Дуль-Дуль, у коня Али от тебя седло деревянное!
У меча «Зульфикар» драгоценного рукоятка и ножны из дерева!
У Хасана с Хусейном, святых людей, колыбель была деревянная!
Хоть мужчина будь, будь хоть женщина - всякий дерева устрашается!
Погляжу наверх - нет конца ветвям, в небе дерево не кончается.
Погляжу я вниз - нет конца корням, в земле дерево не кончается.
Вот повесит враг на тебе меня, ты ж не стерпишь того, сломаешься!
Если стерпишь - знай, не пройдёт и дня, за мученья мои поплатишься!
У народа вечно в тебе нужда, а ты знаешь ли, что я сделаю?
А я чёрных индийских рабов позову сюда и велю срубить тебя, дерево!
Прикажу - и срубят тебя, вот тут, на куски, на щепочки разнесут.
А потом ещё так сказал:
- Ничего не жаль, только жаль коней, в табуне на воле гуляющих!
Никого не жаль, только жаль друзей, как о брате, о мне рыдающих.
И ещё мне жаль птицу-сокола, на руке сидит весь нахохлился.
И ещё мне жаль мою гончую, я с ней вволю не поохотился.
И ещё мне жаль самого себя, не нажился всласть, не навиделся!
Жаль, что душу свою сгубя, молодечеством не насытился.
Горько-горько он стал рыдать, сердце бедное стал терзать.
Тут, султан мой, Салур Газан с Гараджа Чабаном прискакали, пришли. А была у Чабана праща - с лямкой из шкуры телёнка трёхлетнего, да с ремнём из шкур трёх козлов. И бросал он ею за раз камень в двенадцать пудов. Камень, им брошенный из пращи, не скоро на землю валился, а если и падал, в том месте смерчем крутился, в землю ввинчивался и так сверлил, что получался в земле тандыр15. И в том месте, где падал камень, три года трава не росла. Такая праща была, что если жирные бараны и тощие ягнята на пастбище близ оказались, то волки напасть опасались. И как Чабан за пращу свою взялся, белый свет гяурам с овчинку уже показался. Говорит Газан:
- Погоди, Гараджа Чабан! Выпрошу-ка я у гяуров свою старую мать. Чтоб конём в бою её не затоптать.
Конь на скаку споткнётся, певец поёт - не запнётся.
15 Тандыр - круглая земляная печь, в которой пекут хлеб.