Кербалай-Гасым снова повернулся к конюшне и прикрикнул на лошадей, потом ответил ханум:
- Господин с женщинами говорил мало. Он больше с начальником разговаривал.
Повар Али принёс самовар и поставил на верхнюю ступеньку лестницы. Служанка приставила веник к стене и, взяв самовар, понесла его в комнату.
- Ханум, что приготовить сегодня на обед? - спросил повар Али, подойдя к хозяйке.
Хозяйка подозвала служанку:
- Курбанали-бек вчера ничего не заказывал на обед?
- Бек вернулся ночью такой сердитый, что хотел зарезать меня! - ответила подошедшая с чайником в руке старуха.
- Ну что ты болтаешь?! - удивилась хозяйка. - С ума сошла, что ли?
- Клянусь Аллахом, ханум, едва вошёл в комнату, как вынул кинжал и закричал: «Сейчас зарежу тебя!»
Ханум немного помолчала, потом обратилась к Кербалай-Гасыму:
- Кербалай-Гасым, почему господин был сердит?
- Да он не был сердит, - ответил слуга. - Просто в деревне на нас набросились собаки и испугали лошадей.
Жена бека встала.
- Кербалай-Гасым, он опять был пьян?
- Нет, ханум, он не был пьян!
Жена бека тихо вошла в комнату и, убедившись, что Курбанали-бек спит крепко, вернулась на балкон и, передавая повару шестнадцать копеек, сказала:
- Купи два фунта мяса и свари боз- баш!
- Повинуюсь! - сказал Али, взял деньги и вместе с Кербалай-Гасымом пошёл на кухню.
Солнце поднялось высоко.
Был уже полдень. Расположившись во дворе под тутовым деревом, Кербалай-Гасым кидал камешки в птиц, клевавших тут, и, подбирая упавшие спелые ягоды, отправлял их в рот. К нему присоединилась и служанка.
Вскоре подошла хозяйка и, поглядев на ветки, полные спелых ягод, велела Кербалай-Гасыму влезть на дерево, натрясти ягод. Служанка принесла из дома большое полотнище. Повар Али, давно закончив приготовление незамысловатого обеда, приблизился к ним.
- Держите полотнище на весу, а я влезу на дерево, - предложил он.
Жена бека, служанка и Кербалай-Гасым развернули полотнище, Али взобрался на дерево, и тотчас градом посыпались крупные, спелые ягоды.
Покончив с нижней веткой, Али полез выше. С верхушки дерева местность была видна как на ладони. С одной стороны подымались Сапычские горы с селением Сапыч, которое было ясно видно. Под селом белело озеро Ахмед-хана. У озера виднелись мельница и лес Гаджи-Гейдара. Между селением Гапазлы и мельницей полосками пестрели пашни, луга. Кое-где ещё пахали.
Окинув взглядом окрестность, Али вдруг заметил возле мельницы Гаджи-Гейдара группу всадников, ехавших к селению. Не обратив на них внимания, он стал было трясти ногой ветку, но, вглядевшись, заметил, что ехавшие не похожи на крестьян. Тогда, наклонившись, он крикнул:
- Кербалай-Гасым, к нам в село едет множество всадников, но это не крестьяне.
Кербалай-Гасым, хозяйка и служанка в недоумении переглянулись.
- Кербалай-Гасым, - сказала хозяйка, - поднимись на крышу кухни, посмотри, кто это едет...
Тот влез на низенькую стену, окружающую двор, оттуда на плоскую крышу кухни и, затенив рукой глаза, стал внимательно смотреть на дорогу.
Два всадника рысью скакали к селу. Кроме них, никого не было видно. Но вскоре из-за ивняка показалась группа всадников. Пестрели шляпки дам, ярко