|
– Понятия не имею. Лучше всего обратитесь в консульства этих государств. – В консульства! Да вы с ума сошли!.. Чтобы привлечь внимание? Он с отвращением отодвинул тарелку с жареным цыплёнком и вздохнул: – Что за времена! Подумать только, что, родись мы в 1830 году, мы прожили бы свою жизнь спокойно, не зная налоговой инквизиции1 и не боясь, что нас ограбят! А нынче что ни страна – то разбойник с большой дороги... Даже Англия... Я там припрятал несколько картин и гобеленов2 и теперь хотел их перевезти сюда. Знаете, чего они от меня потребовали? Платы за право вывоза в размере ста процентов стоимости, а ведь это равносильно конфискации3. Ну прямо грабёж среди бела дня, настоящий грабёж.. Вскоре после этого мне пришлось уехать по делам в Калифорнию, так и не узнав, кем в конце концов стали Бораки – уругвайцами, венесуэльцами или колумбийцами. Вернувшись через год в Нью-Йорк, я спросил о них хозяина «Золотой змеи» господина Робера. – Как поживают Бораки? По-прежнему ходят к вам? – Что вы, – ответил он. – Разве вы не знаете? Она в прошлом месяце умерла, кажется, от разрыва сердца, и с того дня я не видел мужа. Должно быть, захворал с горя. Но я подумал, что причина исчезновения Борака совсем в другом. Я написал старику несколько слов, выразив ему соболезнование, и попросил разрешения его навестить. На другой день он позвонил мне по телефону и пригласил зайти. Он осунулся, побледнел, губы стали совсем бескровные, голос еле слышен. – Я только вчера узнал о постигшем вас несчастье, – сказал я, – не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен, ведь я догадываюсь, что ваша горестная утрата, помимо всего прочего, донельзя усложнила вашу жизнь.
1 Инквизи́ция – здесь: издевательство, мучение.
|