Каждый встречный казался мне полицейским или сыщиком, и, несмотря на холодный вечер, пот градом струился у меня по лицу, пока я не дошёл до Брикстон-роуд. Сестра спросила меня, что случилось и почему я бледен. Я ответил, что меня взволновала кража драгоценности в нашем отеле. Потом я прошёл на задний двор, закурил трубку и стал раздумывать, что предпринять… Несколько недель назад сестра сказала мне, что к рождеству я получу от неё отборнейшего гуся в подарок, а я знал, что она всегда держит слово. Я решил взять гуся сейчас же и в нём донести камень … Во дворе был какой-то сарай, и за этот сарай я загнал огромного, очень хорошего гуся, белого с полосатым хвостом. Я поймал его, открыл ему клюв и как можно глубже засунул камень ему в глотку. Гусь глотнул, и я ощутил рукою, как камень прошёл к нему в зоб. Но гусь бился и хлопал крыльями, и сестра вышла узнать в чём дело. Когда я повернулся к ней, чтобы ответить, негодный гусь вырвался у меня из рук и смешался со стадом. «Что ты сделал с птицей, Джеймс?» – спросила сестра. «Да вот, – сказал я, – ты говорила, что подаришь мне гуся к рождеству, и я пробовал, который из них пожирнее». «О, – сказала она, – мы уже отобрали для тебя гуся. Мы так и называем его «гусь Джеймса ». Вон тот, большой, весь белый. Гусей всего двадцать шесть, из них один для тебя, один для нас, в две дюжины – на продажу». «Спасибо, Мэгги, – сказал я. – Но если тебе всё равно, дай мне того, которого я только что держал в руках… Вон он, в середине стада». «Пожалуйста. Режь его и бери!» Я так и сделал, мистер Холмс, и понёс птицу в Килбурн. Я рассказал своему приятелю обо всём – он из тех людей, кому легко рассказывать подобные вещи. Он хохотал до упада, а потом мы взяли нож и разрезали гуся. У меня остановилось сердце, когда я увидел, что камня здесь нет, и что произошла страшная ошибка. |
|