|
– Знаю: горничная её сиятельства. И искушение лёгкой наживы оказалось слишком сильным для вас, как это неоднократно бывало и с более достойными людьми. И вы не стали разбираться в средствах. Мне кажется, Райдер, что из вас мог бы выйти неплохой негодяй! Вы знали, что этот паяльщик Хорнер был уже однажды уличен в воровстве, и что подозрения раньше всего падут на него. Что же вы сделали? Вы сломали прут от каминной решётки в комнате графини – вы и ваша сообщница Кьюзек – и устроили так, что именно Хорнера послали сделать необходимый ремонт. Когда Хорнер ушёл, вы украли камень из футляра, подняли тревогу, и бедняга был арестован. После этого... Тут Райдер внезапно сполз на ковёр и обеими руками обхватил колени моего друга. – Ради бога, сжальтесь надо мной! – закричал он. – Подумайте о моём отце, о моей матери! Это убьёт их! Я никогда не воровал! Никогда! Это не повторится, клянусь вам! Я поклянусь вам на Библии! О, не доводите этого дела до суда! Ради бога, не доводите его до суда! – Ступайте на место,– сурово сказал Холмс.– Хорошо вам теперь пресмыкаться и ползать! А что вы думали, когда отправляли беднягу Хорнера на скамью подсудимых за преступление, в котором он неповинен? – Я могу бежать, мистер Холмс! Я покину Англию, сэр! Тогда обвинение против него отпадёт... – Гм! Мы ещё потолкуем об этом. А пока послушаем правдивый рассказ о том, что случилось после воровства. Каким образом камень попал в гуся, и как этот гусь попал на рынок? Говорите правду, ибо для вас правда – единственный путь к спасению. Райдер провёл языком по пересохшим губам. – Я расскажу вам всю правду, – сказал он. – Когда арестовали Хорнера, я решил, что мне лучше унести камень, пока полиции не пришло в голову обыскать меня и мою комнату. В гостинице не было подходящего места, чтобы спрятать камень. Я вышел, будто по служебному делу, и направился к дому моей сестры. Она замужем за неким Окшотом, живёт на Брикстон-роуд и занимается тем, что откармливает домашнюю птицу для рынка. |