– У вас, надо полагать, превосходное пиво, если оно не хуже ваших гусей,– сказал Холмс.
– Моих гусей?
Трактирщик, казалось, был изумлён.
– Да. Полчаса назад я беседовал с мистером Генри Бейкером, членом вашего «гусиного клуба».
– А! Нет, Брэкинриджа я не знаю. Ну, за ваше здоровье, хозяин, и за процветание вашего заведения! Доброй ночи!..
– А теперь к мистеру Брэкинриджу,– сказал Холмс, выходя на мороз и застёгивая пальто…
Мы пересекли Холборн, пошли по Энделл-стрит через какие-то трущобы вышли на Ковентгарденский рынок. На одной из самых больших лавок было написано: «Брэкинридж». Хозяин лавки, человек с лошадиным лицом и холёными бакенбардами, помогал мальчику запирать ставни...
– Мне хотелось бы знать, кто продаёт вам тех гусей, которых вы поставляете в «Альфу».
– Вот и не скажу.
– Не скажете – и не надо. Велика важность! Интересно, отчего вы кипятитесь из-за таких пустяков?
– Кипячусь? Небось, на моём месте и вы кипятились бы, если бы к вам так приставали! Я плачу хорошие деньги, за хороший товар, и, казалось бы, дело с концом. Так нет: «Где гуси?», «У кого вы купили гусей?», «Кому вы продали гусей?» и «Сколько вы возьмёте за ваших гусей?» Можно подумать, что на этих гусях свет клином сошёлся, когда послушаешь какой из-за них подняли шум!
– Я не имею никакого отношения к тем людям, которые пристают к вам с расспросами, – небрежно сказал Холмс. –Не хотите говорить – и не надо. Но я понимаю толк в птице и держал пари на пять фунтов стерлингов, что гусь, которого я ел, выкормлен в деревне.
– Вот и пропали ваши фунты! Гусь-то городской! – выпалил торгове...
– Хотите пари?
– Это значило бы просто взять у вас деньги. Я не сомневаюсь в своей правоте. Но я согласен поставить соверен1 только для того, чтобы проучить вас за упрямство.
Торговец мрачно ухмыльнулся.
– Принеси-ка мне книги, Билл,– сказал он. Мальчишка принёс две книги: одну тоненькую, а другую большую, засаленную, и положил их на прилавок под лампой.
1 Совере́н – английская золотая монета.