Стоял август – месяц благоприятного сбора трав, а поскольку он совпадал со стойкой жарой, то Нигяр и встала спозаранку, чтобы не попасть в пиковый полдень.
Девушка вышла на тропу, ведущую к горному, едва пробивающемуся из-под земли ручейку. Струясь по небольшой поляне, он создавал идеальные условия для роста многочисленных сортов изумительного ассортимента лекарственных трав.
Нигяр, как шаловливая девчонка, зная, что она одна, прыгала между валунами и кустами, отыскивая нужные растения. Вырываясь на природу, она забывала все невзгоды, выпавшие на её, ещё короткую, но уже отмеченную горестями жизнь.
«Боже, как здесь хорошо! Правильно я сделала, что уехала из этой враждебно- политизированной столицы. Впрочем, у меня не было иного выхода. Нет, не буду об этом! – с трудом отгоняла она свою сердечную боль. – Надо сосредоточиться на правильной сортировке трав. Не дай Бог ошибусь – ведь это может принести большое несчастье».
Она внимательно складывала в отдельные мешочки собранные травы: горец перечный для повышения сворачиваемости крови; плоды жостера, как слабительное, особо требующее внимания; травы золототысячника от расстройства пищеварения; популярные в теперешние времена верхушки побегов пустырника – для успокоения нервной системы; уже всем известный чабрец, настой которого незаменим от простуды и кашля; плоды облепихи – от целого букета заболеваний… Да разве можно описать сотни полезных трав, которые путешествующий турист немало топчет своими любознательными ногами.
А вот, сердце ёкнуло у Нигяр, та самая скала, на которой они всегда отдыхали, вернее, делали вид, что пора делать привал.
Хотя оба понимали, что притворяются, но очень уж им хотелось посидеть рядышком, прислушиваясь к дыханию и мыслям спутника. Они, якобы, безразлично оглядывались, легкомысленно забавляясь поисками смешного в окружающей природе. Но на мгновение их глаза встречались, и тогда Нигяр первая вспоминала, что надо, оказывается, торопиться, потому что «она забыла, а нэнэ не вспомнит» и т.д. ... И он, как ни в чём не бывало, вскакивал и со смехом тянул её за косы.
«О, как давно это было! Целых три года назад. Нет! Прочь эти мысли! Занимайся делом!» – приказала себе девушка, провожая взглядом место справа, где когда-то сидел Кямал.
Мешочки, опоясывавшие талию сборщицы, быстро наполнялись.
Стало припекать, и надо было спешить. К тому же увеличивалось беспокойство за нэнэ, зрение которой становилось всё хуже, из-за чего она нуждалась в опеке.
Нигяр заторопилась: «Вот обследую тот овражек, а теперь проверю этот кустик облепихи. Ой! За что это я зацепилась!» – падая и смеясь, воскликнула Нигяр.