Клавесин был такой старый, что струны его пели долго и тихо в ответ на все возникавшие вокруг звуки. Повар, смеясь, называл клавесин «сторожем своего дома». Никто не мог войти в дом без того, чтобы клавесин не встретил его дрожащим, старческим гулом. Когда Мария умыла умирающего и надела на него холодную чистую рубаху, старик сказал: — Я всегда не любил священников и монахов. Я не могу позвать исповедника, между тем мне нужно перед смертью очистить свою совесть. — Что же делать? — испуганно спросила Мария. — Выйди на улицу, — сказал старик, — и попроси первого встречного зайти в наш дом, чтобы испове́дать5 умирающего. Тебе никто не откажет. — Наша улица такая пустынная… — прошептала Мария, накинула платок и вышла. Она пробежала через сад, с трудом открыла заржавленную калитку и остановилась. Улица была пуста. Ветер нёс по ней листья, а с тёмного неба падали холодные капли дождя. Мария долго ждала и прислушивалась. Наконец ей показалось, что вдоль ограды идёт и напевает человек. Она сделала несколько шагов ему навстречу, столкнулась с ним и вскрикнула. Человек остановился и спросил: — Кто здесь? Мария схватила его за руку и дрожащим голосом передала просьбу отца. — Хорошо, — сказал человек спокойно. — Хотя я не священник, но это всё равно. Пойдёмте. Они вошли в дом. При свече Мария увидела худого маленького человека. Он сбросил на скамейку мокрый плащ. Он был одет с изяществом и простотой — огонь свечи поблёскивал на его чёрном камзо́ле6, хрустальных пуговицах и кружевном жабо́7. Он был ещё очень молод, этот незнакомец. Совсем по-мальчишески он тряхнул головой, поправил напудренный парик, быстро придвинул к кровати табурет, сел и, наклонившись, пристально и весело посмотрел в лицо умирающему — Говорите! — сказал он. — Может быть, властью, данной мне не от бога, а от искусства, которому я служу, я облегчу ваши последние минуты и сниму тяжесть с вашей души. — Я работал всю жизнь, пока не ослеп, — прошептал старик. — А кто работает, у того нет времени грешить. Когда заболела чахоткой моя жена — её звали Мартой — и лекарь прописал ей разные дорогие лекарства и приказал кормить её сливками и винными ягодами и поить горячим красным вином, я украл из сервиза графини Тун маленькое золотое блюдо, разбил его на куски и продал. И мне тяжело теперь вспоминать об этом и скрывать от дочери: я её научил не трогать ни пылинки с чужого стола. — А кто-нибудь из слуг графини пострадал за это? — спросил незнакомец. —————————————
5 И́споведь – признание верующим грехов в присуствии священника. 6 Камзо́л – старинная мужская куртка-безрукавка под верхнюю одежду. 7 Жабо́ – отделка блузки, платья, мужской рубашки в виде пышной оборки из лёгкойткани или кружев. |
ВОПРОСЫ
Что вы узнали о жизни
старого повара?
Каким человеком он вам
представляется?
|