Обнажил свой карающий меч, руку поднял — рубить и сечь, размахнулся, что было силы, на Азраила! Да не тут-то было! Азраил голубем оборотился, шмыг в оконце — в небо высокое взвился и пропал.
А Домрул, человек-дракон, в ладоши захлопал, как захохочет, как заорёт:
— Ой, джигиты мои, и нагнал же я страху на Азраила, испугался он, что я его щёлкну, — позабыл, где ворота широкие и удрал через узкую щёлку. Птицей-голубем оборотился, ускользнул от меня, взвился в небо высокое. Я не я, если я не забью его соколом! Не оставлю его в покое.
Так сказал, встал, ногой в стремя встал, сокола на руку, — и в погоню! Одного или двух голубков подбил и назад уже было поворотил, как вдруг по дороге к дому вырос Азраил у самых копыт коня. Конь шарахнулся как от огня. Захрипел и понёс. Седока с себя скинул.
(Стал Дели Домрул каяться и просить прощения у Азраила, чтобы тот не забирал у него душу).
Говорит ему Азраил:
— Вот безумный глупец! Ну что ты меня умоляешь? Только время теряешь! Моли всевышнего Бога!
А Дели Домрул:
— Так значит только Всевышний Бог может душу отдать и отнять?
— Да, только он может дать и отнять.
И тогда повернулся Домрул к Азраилу:
— Ну что за напасть? Вот проныра! Прочь поди! Я сам Всевышнему Богу слово хочу сказать!
И сказал Домрул, а посмотрим, хан мой, что он сказал:
Выше высшей высоты!
Никому не ведом ты,
Бог пресветлый, вездесущий!
Сколько глупых проживут,
В небесах тебя проищут,
На земле тебя прождут,
В сердце верующих ты!
Тайн хранитель всемогущий!