Настало утро. С громкими стонами Полифем отодвинул от входа скалу и стал выпускать в поле стадо, ощупывая руками спину каждой овцы и каждой козы. Тогда я связал по три барана и под среднего привязал по одному из своих товарищей. Сам же я, вцепившись руками в густую шерсть громадного барана, любимца Полифема, повис под ним. Прошли бараны мимо Полифема с привязанными под ними моими спутниками. Последним шёл баран, под которым висел я. Остановил его Полифем, стал ласкать и жаловаться на свою беду, на то, что обидел его дерзкий Никто. Наконец, пропустил он и этого барана.
Так спаслись мы от верной гибели. Скорее погнали мы стадо Полифема к кораблю, где ждали нас товарищи. Быстро вошли мы на корабль, захватив овец Полифема, и отплыли от берега. Когда отплыли мы на такое расстояние, с которого слышен голос человека, я громко крикнул циклопу:
— Слушай, циклоп! Своей жестокостью ты сам навлёк на себя кару Зевса. Больше не будешь ты убивать и пожирать несчастных странников.