Знай: от картин его Мани была б обида.
Как рисовальщик он мог победить Эвклида.
Он был калама1 царь, был в ликописи скор,
Без кисти мысль его могла сплетать узор.
Разверз уста Шапур. В струенье слов богатом
Он цветом наделил слова и ароматом.
Она - ей от мужчин в отваге нет отличья -
Великой госпожой зовется за величье.
Шемору видел я, прибывши в ту страну.
«Шемора» - так у них звучит «Михин-Бану».
Там, за чредою гор, где весь простер красив,
Где радостный Дербент, и море, и залив, –
Есть женщина. На ней блеск царственного сана,
Кипенье войск ее достигло Исфахана…
Она – что гурия! О нет! Она – луна!
Владычица венца укрытая она!
Лик – месяц молодой, и взор прекрасен черный.
Верь: черноокая – источник животворный.
А косы блещущей, – ведь это негры ввысь
Для сбора фиников по пальме поднялись.
Все финики твердят про сладость уст румяных,
И рты их в сахаре от их мечтаний пьяных.
А жемчуга зубов, горящие лучом!
Жемчужины морей им не равны ни в чем.
Два алых сахарца, два в ясной влаге – лала.
Арканы кос ее чернеют небывало.
Извивы локонов влекут сердца в силки,
Спустив на розы щек побегов завитки.
Извивы локонов влекут сердца в силки,
Спустив на розы щек побегов завитки.
Дыханьем мускусным она свой взор согрела, -
И сердцевина глаз агатом заблестела.
1 Кялам - (араб. слово, речь) - в средневековой мусульманской
литературе: всякое рассуждение
на религиозно-философскую тему